|
|
|
Духовность человека по-разному понимается в
светском и христианском мире. В первом – она сводится к
душевности, нравственности, интеллектуальности,
добродетельности, во второй – это понятие выводится за пределы
бытия души (психики) в физическом нашем теле. Духовность -
причастность человека Духу Святому, мера приближения человека к
Богу. Об этом читайте -
http://azbyka.ru/, а также работу профессора А.И.Осипова -
Посмертная жизнь души.
началоПрофессор А.И. Осипов КАК ПРАВИЛЬНО МОЛИТЬСЯ ОБ УСОПШИХ Действительно, не напрасно же Церковь молится об усопших. Если бы там невозможно было изменение духовного состояния души, тогда зачем было и молиться? Однако Церковь за каждой литургией поминает усопших и призывает к молитве всех верующих, научая их, как правильно это делать. Она говорит, что особенно важна молитвенная помощь душе в течение первых 40 дней по кончине человека. Она, конечно, необходима и после. О какой молитве идет речь? Отвечая на этот вопрос, необходимо показать два совершенно разных понимания молитвы и отношения к ней. Одно – внешнее, обрядовое, или, если использовать язык Евангелия, законническое, другое – искреннее, жертвенное, покаянное. К великому сожалению, первое, как правило, преобладает – молитву часто подменяют ее формой. Как это происходит? Очень просто. По незнанию, а то и по лености и самооправданию, молитвой называют не молитвенное обращение к Богу с вниманием, благоговением и сокрушением сердца, а само хождение в храм, присутствие за богослужением или совершение его (если священнослужитель) без какого-либо понуждения себя именно к молитве. И все мы очень хорошо знаем, как можно вместо молитвы лишь поприсутствовать в храме, послушать пение, помечтать, нагрешить в мыслях и с этим коробом пойти домой. Известен случай, когда Иван Грозный спросил однажды блаженного Василия, много ли людей в храме? Тот ответил, что только два человека, а храм был полон присутствующими. Только двое молились, то есть были в храме. Так вот когда умирает человек, то очень часто родные ограничиваются лишь тем, что заказывают отпевание, панихиды, сорокоусты, подают заупокойные записки, дают деньги в монастыри, в храмы и т.д. Все это хорошо, но хорошо только в том случае, когда не оставляется главное. Ведь ясно, что Господу Богу никакие деньги не нужны. А что же такое – главное? Что должен сделать человек, который хочет помочь усопшему? Мы затрагиваем в высшей степени серьезный вопрос: кто и как может помочь усопшему? Что значит молиться за него? Если Бог есть любовь, то, кажется, зачем Ему молиться, ибо Он итак сделает все, что нужно сделать. А если уже ничего нельзя сделать, тогда какой смысл молиться? Протестанты, кстати, и отвергли молитвы за усопших. Православная же Церковь с самого начала своего существования утверждает необходимость молитвы за них. И к этому есть серьезные основания. Церковь утверждает, что состояние человека, оказавшегося после смерти в узах страстей, можно изменить. Ведь за кого призывает молиться Церковь? За святых? Нет. За грешников. То есть она утверждает, что наши молитвы способны помочь душе избавиться от страстного демона-мучителя. Каким образом? На это Господь прямо ответил ученикам, не сумевшим изгнать беса: «Сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17; 21). Этим Он разъяснил, что освобождение человека от беснования, или, что то же самое, от рабства страстям и демонам-мучителям, требует не только молитвы (которая, увы, нередко подменяется лишь проскомидийным поминовением – без молитвы – или совершением, например, панихиды и присутствием на ней – без молитвы), но и поста, то есть подвижнической жизни. Не случайно дар изгнания бесов давался Богом только редким подвижникам, а не приходским священникам и иеромонахам, которые находятся в суете мирской жизни. Поэтому даже апостолы, пытавшиеся изгнать беса просто молитвою, без усиленного подвига, потерпели неудачу. Это же происходит и с современными «отчитывателями», которые берут на себя смелость, не достигнув бесстрастия и не получив дара Духа бесов, заниматься таким страшным делом, внешне подражая великим святым! Только бесстрастный способен без вреда для больного и самого себя вступить в открытую борьбу с духами тьмы. Однако таковых и в древности были единицы. Потому прямо к современным «отчитывателям» обращены обличительные слова преподобного Кассиана Римлянина: «А кто желает повелевать нечистыми духами, или чудесно подавать здравие болящим, или являть перед народом какое-либо из дивных знамений, тот хотя призывает имя Христово, но бывает чужд Христа, поелику, надменный гордостью, не следует Учителю смирения... Посему-то отцы наши никогда не называли тех монахов добрыми и свободными от заразы тщеславия, которые хотели слыть заклинателями» . В Деяниях апостолов промыслительно рассказывается о таких заклинателях, которые как тогда, так и теперь дерзко рассчитывают силою слов молитв и имени Иисусова (как в магии) изгнать беса. «Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома. Это сделалось известно всем живущим в Ефесе Иудеям и Эллинам, и напал страх на всех их» (Деян. 19; 15-17). Это серьезнейшее предупреждение; всем современным отчитывающим и отчитывающимся вопреки тысячелетней традиции Русской Церкви и учению Святых Отцов. Но вернемся к молитве за усопших. Вот, например, поразительный случай, который описывается в древнем житии святителя Григория Двоеслова, папы Римского (который жил еще в VI веке, то есть до разделения Церквей). Он молился не за кого-либо, а за императора Траяна – одного из жестоких гонителей христиан и в то же время лучшего по своей справедливости императора, который и христиан-то гнал в силу своей справедливости и уверенности в необходимости исполнения закона. Именно его редкая для Римских императоров справедливость и честность явились для свт. Григория Двоеслова причиной молитвы за него. Траян заступился однажды за бедную беззащитную вдову, находившуюся в отчаянном положении, и свт. Григорий был настолько тронут этим его поступком, что стал усиленно, с подвигом, молиться за него. В результате ему было открыто, что молитва его принята. Как это понять? Ведь Траян не только не был крещен, но и был гонителем христиан. Но что слышим: «Пусть никто не удивляется, когда мы говорим, что он (Траян) был крещен, ибо без крещения никто не узрит Бога, а третий вид крещения – это крещение слезами» . Чьими же слезами? – Святого Григория. Вот какова может быть сила молитвы, соединенной с постом! «Хотя это и редкий случай, – поясняет иеромонах Серафим (Роуз), – но он дает надежду тем, чьи близкие умерли вне веры» . Святой Исаак Сирин писал: «Всякая молитва, в которой не утруждалось тело и не скорбело сердце, вменяется за одно с недоношенным плодом чрева, потому что такая молитва не имеет в себе души» (11, 75). ПОБУДЬ ХОТЯ БЫ СОРОК ДНЕЙ ХРИСТИАНИНОМ Православная Церковь открыла нам великую истину. Она утверждает, что все мы, верующие, составляем один живой организм, а не горох в мешке, где горошины толкаются, да еще больно ударяют друг друга. Мы – живые клеточки в живом Теле Христовом. Апостол Павел написал удивительные слова – простые, кажется, но имеющие в высшей степени важное значение: «Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна; или также голова ногам: вы мне не нужны» (1 Кор. 12; 21). Мы все – одно тело. А в одном теле состояние любого органа и даже больше – состояние любой клеточки отзывается на всем организме и на каждой другой клеточке. А чем характеризуется живой организм? Как можно понять его жизнь? Вот подходит ко мне студент и говорит, что идет к врачу: зуб болит. – Ну, говорю, и что, болит же зуб, а не ты? А ты-то чего корчишься? Пусть он болит – тебе-то какое дел? Студент, кисло улыбается: – Вот вам бы все шутить, Алексей Ильич... Все взаимосвязано в живом организме. О характере же связи с Церковью других людей, неправославных и нехристиан, которые по каким-то причинам не приняли христианскую веру и Крещение, мы не можем судить, ибо не знаем ни об их духовном состоянии, ни обо всех объективных обстоятельствах их жизни. Мы можем и должны знать об истинной и ложной вере, но ни об одном человеке никогда не сможем сказать, что он погиб, то есть вечно и навсегда будет вне Церкви. Ибо знаем точно, что первым в рай, то есть в Церковь, вошел тот, кто по суду человеческому, несомненно, был погибшим человеком, ибо он был разбойник. Лишь Церковь своей анафемой может произнести такой суд. Пока же такого суда нет – для каждого христианина открыта дверь веры для молитвы за любого человека, независимо от его веры и убеждений, независимо от того, жив он или скончался. И вот здесь мы подходим к наиболее тонкому вопросу: как человек может духовно помочь другому, тем более усопшему? Оказывается, точно по тому же принципу, по которому одна живая клетка или орган помогают другим в организме. Если один глаз ослеп, то другой вдвойне трудится. Одна нога повредилась – другая соответствующую часть нагрузки берет на себя. Это естественный закон взаимоподдержки, если хотите, взаимоспасения. Одна клетка помогает другой. Чем? Отдавая часть себя, жертвуя, если хотите, своими силами, своим здоровьем, собою. Более здоровая клетка или орган могут взять на себя функции больных и тем самым оказать им реальную помощь. Точно то же происходит в мире физического и духовного взаимообщения людей. Только, здоровый человек может взять на себя функций больного и тем самым помочь ему. В походе, например, когда один человек подвернул ногу, мы берем его рюкзак и распределяем на всех. То есть на себя берем его ношу. А кто берет больше всех? Самый сильный, естественно. Так ведь? Так! Это образ, объясняющий и открывающий нам тайну молитвы за других – и живых, и умерших. Мы можем духовно помочь другому, только очищаясь, оздоровляясь сами. То есть в том случае действенна наша молитва, когда она основывается на личном труде исполнения заповедей Христовых, на подвиге борьбы со своими страстями. Тогда она смиряет и укрепляет нашу душу, возрождает в ней сердечную любовь к другим. Такая душа становится способной и к действенной молитве за усопшего. Но наша беда, повторяю, состоит в том, что мы часто ограничиваемся лишь внешней стороной поминовения: панихиды, сорокоусты, записки, свечи и т.д. Хотим без труда над собой вынуть рыбку из пруда. Без малейшего подвига борьбы со своим ветхим человеком хотим починить ветхость другого. Если у меня много денег – так хоть во все монастыри пошлю, в храмы, всем батюшкам и матушкам! И это называется – я помолился. Там кто-то вместо меня помолится, а я при этом палец о палец не ударю, чтобы ради любимого (!) родного хотя бы чуть-чуть воздержаться от гнева, злословия, осуждения, чревоугодия и проч., понудить себя к исповеди и причащению, к чтению слова Божия, Святых Отцов, к помощи нуждающимся, больным и т.д. Мы ведем себя как типичные язычники, в результате чего все дары наши в монастыри и храмы оказываются бесплодными. Господь сказал: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять» (Мф. 23; 23). Как видим, Господь, не отвергая внешних дел, в то же время с угрозой предупреждает: «Горе вам, лицемеры», если ограничиваетесь «десятиной» н не делаете главного. Главное же: суд – рассудительное, разумное, по Евангелию, отношение к своей духовной жизни, то есть к своим мыслям, желаниям, чувствам, делам; милость – милосердие к нуждающимся и великодушие к согрешающим; вера – личная молитва, личная праведная жизнь, личное покаяние, личный подвиг. Вот только когда наша молитва может действительно помочь другому человеку. Вот когда она будет не пустой формальностью, а действенной силой! Приведу в качестве примера такой случай. У одного священника дочка сломала ногу. И он, будучи и так человеком воздержным, принял такое решение: «Я больше ни глотка вина не выпью до тех пор, пока сломанная нога дочери не станет здоровой». Естественно, он не ограничился только этим. Но что важно – ограничил свою плоть, отнял от себя часть приятной жизни ради того, кого любил. Это было реальное проявление любви, была реальная жертва. И она, соединенная с молитвой, принесла свой благой плод – не только телесный, но и, что несравненно больше, духовный. Особенно жертвенная молитва, то есть соединенная с отречением хотя бы от какого-нибудь малого удовольствия, нужна покойному в первые 40 дней. И если кто на самом деле хочет помочь своему сыну, дочери, матери, мужу, жене, сестре, брату – тому, кого он искренне любит, то средство одно – отдай, человек, часть своей души, Возьми на себя хотя бы маленький подвиг. Поживи эти 40 дней в воздержании тела, воздержании чувств, воздержании мысли, в понуждении себя к молитве, к чтению слова Божия. Примирись с врагами своими. Добро сделай ненавидящим тебя – по заповеди Божией. Поборись со своими страстями (лицемерием, лукавством и прочими), постарайся никого не осуждать, никому не завидовать, не отвечать на зло злом, чаще исповедуйся и причащайся святых Христовых Таин. Очисти хоть немножко свою душу, хоть на короткое время возьми подвиг на себя – ради своего ближнего. Любовь обнаруживается жертвой. И чем больше человек любит усопшего, тем усиленнее он будет подвизаться – ну хотя бы 40 дней, а может, и больше – это зависит от силы его любви к усопшему. Вот какая помощь нужна родному, близкому, любимому усопшему. Скажи себе: «Хотя бы 40 дней постараюсь пожить по-христиански, постараюсь быть христианином». Только в таком случае твоя молитва к Богу и записки и заказные богослужения могут принести действительную пользу усопшему. Нетрудно ведь понять, что редко можно найти такого человека (мирянина, священника, монаха), который взял бы на себя телесный подвиг отречения от каких-то удобств, развлечений, удовольствий и стал совершать усиленную молитву ради вашего усопшего. Как правило, все ограничивается поминовением. Но молитву нельзя заменить только формой – произнесением имени и выниманием частицы из просфоры – этого демоны-мучители не боятся, они изгоняются «молитвою и постом» (Мк. 9; 29). Потому так необходима своя молитва, милостыня бедным, утешение скорбящим. Потому великое благо – найти и сомолитвенника молящегося. Но это трудно. В чем суть такой молитвенной помощи? Неверно было бы думать, что она является своего рода «выкупом» за усопшего (странно представлять Бога-Любовь как грозного судью, требующего воздаяния). Чтобы ответить на этот вопрос, задумаемся: почему человек бывает побежден теми или иными страстями? Ответ ясен. Потому, повторяюсь, что он не сражается с тем небольшим грехом, с которым еще имеет силы бороться и побеждать, но добровольно уступает ему и тем самым открывает двери своей души дьяволу, духовно соединяясь с ним. Многократно повторяемый грех перерастает в страсть, которая и приобретает власть над человеком. Страсть – это постоянно открытая дверь для воров и разбойников. Как же можем мы помочь другому человеку, да еще пребывающему в мире ином и уже не имеющему свободы, избавиться от погубивших его страстей, когда мы сами в условиях свободы не боремся с ними! Только искренний подвиг правильной христианской жизни дает нам в руки орудие помощи другим. Тогда, духовно соединяясь с Богом, как писал преп. Антоний Великий («когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом, по сходству с Ним»), и в меру этого единения мы становимся способными к духовному единению с душой другого человека, способными помочь ей подняться, изменить свое состояние. Поэтому чем чище наша душа, тем большую помощь можем мы оказать душе усопшего. Она там через нас может соединяться с Богом в той мере, в какой мы здесь приобщаемся Ему. Вот примерная картина того, как и при каком условии наши молитвы могут быть действенными и спасительными для наших усопших. В такой молитве происходит соединение душ человеческих. Но не просто соединение, а соединение в Боге. Поэтому нельзя верить глупым басням о том, что за кого-то нельзя молиться, будто бы это опасно. Молитва всегда полезна. И если даже она окажется неспособной помочь усопшему, то непременно поможет молящемуся. ГЕЕННА Какова же вечная участь тех, кто не старался жить добродетельно, а проводил жизнь в страстях, во зле, как все мы, а то и вообще в Бога не верил? Вопрос будущей жизни Человека волновал всех и всегда. Но сложность его понимания заключается не только в том, что то закрыто от нас непроницаемой завесой, но и в том, что вечность – это совсем не время, и для человеческого сознания, погруженного в поток времени, ее невозможно даже представить. Но в этом и нет необходимости. Господь дал Свое Откровение только с одной-единственной целью – привести человека к спасению (тогда все и увидим «лицем к лицу» – 1 Кор. 13; 12), а не с тем, чтобы преждевременно открыть тайны будущего века любопытствующему рассудку. Потому все Откровение носит педагогический, воспитательный, а не отвлеченно познавательный характер. С той же целью и возвещается о рае и аде. В Откровении нет бесполезных сообщений, в нем все глубоко сотериологично. Оно говорит лишь столько и то, что необходимо и полезно человеку в земной жизни для наследия жизни будущей. Потому и Церковь устами Святых Отцов и голосом постановлений Вселенских Соборов просто возвещает, повторяя Евангелие: да, для праведных будет царство вечной жизни и света, а грешные пойдут в муку вечную. И точка. Даже не ставился за редчайшими исключениями такой мучительный для многих вопрос: как понять учение о Боге любви, если Он, зная, что эти люди погибнут, дал им жизнь? Этот вопрос имеет серьезное апологетическое значение. Но любой разумный человек понимает, что если даже в познании этого тварного, пространственно-временно´го мира мы наталкиваемся на непреодолимые границы, то тем более это должно иметь место в отношении того мира. И будущая жизнь – это просто тайна. Бердяев точно сказал, что эта проблема «есть предельная тайна, не поддающаяся рационализации» . Может быть, поэтому самым разумным на этот вопрос мог быть такой искренне смиренный ответ. Мы не знаем, что такое вечность, нам не открыто, что такое новое небо и новая земля, нам не понять жизнь в новом теле и т. д., потому оставим мечту решить уравнение с многими неизвестными, склонимся перед любовью и премудростью Божией, поверим, что у Него не может быть ни неправды, ни мести, но есть только безграничная любовь и, следовательно, вечность для каждого человека будет самой полезной и соответствующей его духу. Преп. Иоанн Дамаскин писал об этом вполне определённо: «Бог и диаволу всегда предоставляет блага, но тот не хочет принять. И в будущем веке Бог всем дает блага – ибо Он есть источник благ, на всех изливающий благость, каждый же причащается ко благу, насколько сам приуготовил себя воспринимающим» . В связи с этим приведу и мысль святого Исаака Сирина, великого подвижника VII века и бесспорного авторитета в духовной жизни: «Если человек говорит, что лишь для того, чтобы явлено было долготерпение Его, мирится Он с ними [грешниками] здесь, с тем, чтобы безжалостно мучить их там, – такой человек думает невыразимо богохульно о Боге... Такой [человек]... клевещет на Него» . «Где любовь, там нет возмездия; а где возмездие, там нет любви. Любовь, когда совершает добрые дела или исправляет прошлые поступки, не воздает тем самым за дела прошлого. Но заботится она о том, что наиболее полезно в будущем: она исследует грядущее, а не прошедшее» . «Хотя и [говорится] о ярости, гневе, ненависти и прочее применительно к Создателю, мы не должны представлять, что Он также и делает что-либо из гнева, ненависти или зависти. Многие образы употреблены в божественных Писаниях по отношению к Богу, которые весьма далеки от естества Его» . «Он [Бог] ничего [не делает] ради возмездия, но взирает на пользу, которая должна произойти от Его [действий]. Одним из таких [предметов] является геенна... Не для того милосердный Владыка сотворил разумные существа, чтобы безжалостно подвергнуть их нескончаемой скорби – тех, о ком Он знал прежде их создания, во что они [превратятся после сотворения], и которых Он [все-таки] сотворил» . Григорий Чудотворец и Григорий Нисский, родной брат Василия Великого, также считали, что вечные муки не бесконечны. Ибо понятие вечности не означает бесконечности. Множество людей, споткнувшихся на мытарствах и оказавшихся в вечных муках, по молитвам Церкви выходят оттуда и входят в Царство Божие. Вспомним хотя бы историю с императором Траяном! Все это говорит о том, что состояние вечности не означает безусловной окончательности, оно может измениться, и только в положительную сторону. А вот еще слова Исаака Сирина: «Если бы Царство и геенна с самого появления добра и зла не были предусмотрены в сознании благого Бога нашего, тогда не были бы вечными помыслы Божии о них; но праведность и грех были известны Ему прежде, чем они проявили себя. Таким образом, Царство и геенна суть следствия милости, которые в своей сущности задуманы Богом по Его вечной благости, а не [следствия] воздаяния, даже если Он и дал им имя воздаяния» . Обратим внимание: Исаак Сирин хочет сказать, что все деяния Божии промыслительны, что они исходят только из любви. Нет у Бога воздаяния, то есть нет мести, нет гнева, нет наказания – как это бывает здесь, на земле, когда мы бываем наказываемы людьми за какие-то проступки. Все действия Божии продиктованы Только любовью. Он уподобляет Бога отцу, который не ради наказания, а ради пользы, и только пользы ставит ребенка в ситуацию, которую тот по неразумию может воспринимать как наказание, но она, оказывается, дана ради его блага. Поразительно утверждение Исаака Сирина, что сама геенна есть не что иное, как последнее промыслительное средство любви, которое использует Бог в качестве спасения человека. «Не для того милосердный Владыка сотворил разумные существа, чтобы безжалостно подвергнуть их нескончаемой скорби!» Здесь, можно сказать, впервые с такой ясностью дан святоотеческий ответ на вопрос: зачем существует геенна? И он оставляет надежду на наступление того «времени», когда «будет Бог все во всем» (1 Кор. 15; 28). Царство Божие и геенна огненная – следствия милости, а не воздаяния, даже если Бог и дал им имя – воздаяние! Как это понять? Определенным ответом служат слова святителя Иоанна Златоуста: «Потому Он [Бог] и уготовал геенну, что Он – благ» . Эти слова указывают на то, что для человека с адским состоянием души невыносимо пребывание с Богом, и Господь по Своей благости дает возможность такому существу быть вне Себя. То есть Бог, до конца сохраняя неприкосновенной свободу разумной твари, проявляет свою благость по отношению к ней тем, что предоставляет ей возможность быть «там», где она может быть. Ибо «адские муки, – как писал прот. С. Булгаков, – происходят от нехотения истины, ставшего уже законом жизни» . Свт. Григорий Богослов, не дерзая присваивать себе Суд Божий, как известно, допускал возможность посмертного спасения через ад или, как он сам выражался, посредством крещения в огне. Он писал, правда, о тех людях, которые умерли вне границ исторической Церкви: «Может быть, они будут там крещены огнем – этим последним крещением, самым трудным и продолжительным, которое поедает вещество как сено и потребляет легковесность всякого греха» . Из утверждений Святых Отцов, предполагавших о возможности спасения из адского огня, глупый (простите за это выражение) человек может сделать вывод: – Ага, значит, если муки не бесконечны, то можно жить без оглядок на них, жить в свое удовольствие! Но послушайте, с какой силой св. Исаак Сирин предупреждает такое легкомыслие: «Остережемся в душах наших... и поймем, что хотя геенна и подлежит ограничению, весьма страшен вкус пребывания в ней, и за пределами нашего познания – степень страдания в ней» . Страшный путь – войти в Царство, пройдя гееннский опыт «блага» вне Бога. Апостол пишет: «... каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня» (1 Кор. 3; 13-15). Прекрасный образ, показывающий, что и состояние спасения может быть различным. Для одних оно со славой, честью, наградой, другой спасется, но как из огня. Кто захотел бы получить какое угодно колоссальное наследство, но пройдя через долговременные и жестокие пытки страшных садистов? Уверен, никто из тех, кто имеет представление об этом и тем более опыт тяжелых страданий. Когда российские представители на одной Международной конференции демонстрировали видеокассеты, где было записано, что делали бандиты в Чечне с военнопленными, многие не могли этого вынести, закрывали глаза, уходили из зала. Даже смотреть невозможно – а если самому подобное испытать? Действительно, ни за какие блага! Так и с геенной – если бы только можно было показать, какие страдания переносит человек, когда в нем во всей силе откроются и начнут действовать страсти, то никто не захотел бы, наверное, пожить сейчас «как следует» – а там что будет. Нет, избави Бог – только бы не попасть в те страшные руки! Вот почему мы слышим в Священном Писании такие сильнейшие предупреждения: «...и пойдут сии в муку вечную» (Мф. 25; 46), «извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 8; 12). Вот почему с такой настойчивостью, с такой силой, ссылаясь и на постановления Вселенских Соборов, Церковь предупреждает нас об угрозе вечных мучений. Любовь не может не сделать всего того, что можно, чтобы спасти любимого от страданий. Поэтому «остережемся в душах наших, возлюбленные»! ЧТО НАС ЖДЕТ НА СТРАШНОМ СУДЕ? Что означает – Страшный Суд? Не подумайте, что в течение всей человеческой истории Бог был любовью, а уж на Страшном Суде, извините, – теперь только по справедливости. Ничего подобного! Неразумно представлять Бога на этом Суде как какого-нибудь деспота. Страшным последний Суд называется не потому, что Бог «забывает» о любви и поступает по какой-то бездушной «правде» – нет, а потому что здесь происходит окончательное самоутверждение, самоопределение личности: способна она быть с Богом или уйдет от Него, останется вне Его навсегда. Но может ли такое быть? Хотя это и тайна будущего века, однако психологически понять отвержение Бога можно. В качестве примера приведу один случай. Однажды в старые добрые времена один сельский учитель спас от смерти петербургского аристократа, который зимой сбился с пути, его занесло снегом, и он погибал. Сами понимаете, насколько благодарен был ему спасенный. И вот через какое-то время он пригласил учителя в Петербург и устроил в его честь великосветский прием, созвав своих родных и друзей. Кто был на больших приемах, представляет, в каком положении оказался учитель, увидев перед собой множество вилок, ножей, тарелочек и прочих принадлежностей торжественного стола, которых он никогда в глаза не видел. Не бывая ни разу в жизни на таких приемах, бедняга не знал, что и делать: то возьмет что-то не той рукой, то не знает, как за кушанье приняться – сидит, обливаясь холодным потом. В его честь произносятся тосты, а он не умеет и ответить. Изнемогая от жажды, он выпил воду из овального блюдечка, стоявшего перед его тарелками. И каков был его ужас, когда он увидел, как гости омывают свои пальчики в этих тарелочках. Тут он вообще чуть в обморок не упал. Так этот великолепный прием стал для нашего учителя настоящим адом. Потом всю оставшуюся жизнь он нередко вскакивал по ночам в холодном поту – ему вновь снился этот великосветский прием в его честь. Вы, наверное, понимаете, к чему я это говорю. Что такое Царство Божие? Это духовное единение с Богом, Который есть бесконечная полнота любви, кротости и смирения. И вот теперь представьте себе, как будет себя чувствовать в этом Царстве человек, который наполнен свойствами прямо противоположными – ненавистью, злобой, лицемерием и пр. Чем было бы для него Царство Божие, если бы он вдруг оказался в нем? Тем самым, чем был для бедного учителя аристократический прием. Для него царство Бога было бы адом в адской степени. Злобное существо не может пребывать в атмосфере любви, в атмосфере царства Бога. Теперь становится понятным, что может произойти на Страшном Суде. Не насилие над личностью, подобно тому, как древнегреческая богиня Фемида с завязанными глазами отправляет людей – одного направо, другого налево – в зависимости от их дел. Нет! Бог есть любовь. Не случайно преподобный Исаак Сирин говорит: «...мучимые в геенне поражаются бичом любви... терпят мучение вящее всякого... возможного наказания. Неуместна человеку такая мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божией... Но любовь силою своею действует двояко: она мучит грешников... и веселит собою соблюдших долг свой» . Возможно; будут личности, сознательно отвергшие любовь Божию. Но человек, отвергающий Бога, уходит сам, и это для него благо, ибо его ненависть не в силах вынести пламени любви Божией. Так же как и для сельского учителя мучением оказался великолепный прием в его честь. Бог не нарушает нашей свободы. И поэтому двери ада, если хотите, могут быть заперты только изнутри – самими его обитателями. Там остаются только те, которые сами не захотели или не захотят из него выйти. Мысль о том, что причиной пребывания грешников в аду, не исключая самого диавола, является их свободное «не хочу», высказывали целый ряд Отцов: Климент Александрийский, свт. Иоанн Златоуст, свт. Василий Великий, преп. Максим Исповедник, преп. Иоанн Дамаскин, преп. Исаак Сирин, св. Николай Кавасила и др. Здесь необходимо сказать о принципиально важном изменении, которое произойдет с человеком в конце бытия этого мира. Из учения Святых Отцов вытекает, что по всеобщем воскресении человек вновь приобретает свою природную полноценность и с ней свободу и волю к самоопределению. На Страшном Суде окончательная судьба человека решается уже им самим, его волей, он вновь обретает и возможность покаяния, то есть духовного обновления, исцеления – в отличие от посмертного состояния души, которое полностью определялось характером ее духовности. Отсюда и особенность Страшного Суда – человек сам в последний раз и окончательно определяется: быть ему с Богом или добровольно отойти в неугасимый пламень и непрестающий тартар (холод) вечных страстей. Христос не может нарушить человеческую свободу. И еще об одном факте можно с полной уверенностью говорить: на Страшном Суде перед каждым человеком, веровавшим и неверовавшим, во всей силе и яркости откроется великий подвиг Христов, Его жертвенная любовь, Его потрясающее самоуничижение ради спасения человечества. И трудно предположить, чтобы такая Жертва не тронула, точнее, не потрясла сердец воскресших людей. Посмотрите, какое большое впечатление, несмотря на все свои недостатки, произвел фильм «Страсти Христовы» Гибсона. А здесь перед лицом каждого откроется сама реальности Креста и слава Воскресшего. Без сомнения, это в огромной степени определит положительный выбор великого множества людей. Такому выбору конечно же будет способствовать и печальный опыт мытарств, показавших действительную «сладость» страстей и пребывания без Бога. Еще раз подчеркну: Страшный Суд – это такой момент, когда будет подведен итог всего жизненного и посмертного духовного пути, когда процесс роста, процесс становления, самоопределения личности будет закончен. Этот момент действительно страшен, и дай Бог, чтобы он завершился с великой пользой для всех людей. «ХРИСТОС – СПАСИТЕЛЬ ВСЕХ ЧЕЛОВЕКОВ...» Святой Исаак Сирин писал с полной уверенностью: «Грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего. Где геенна, которая могла бы опечалить нас? Где мучение, многообразно нас устрашающее и побеждающее радость любви Его? И что такое геенна перед благодатью воскресения Его, когда восставит нас из ада, соделает, что тленное сие облечется в нетление, и падшего во ад восставит в славе?.. Есть воздаяние грешникам, и вместо воздаяния праведного воздает Он им воскресением; и вместо тления тел, поправших закон Его, облекает их в совершенную славу нетления. Эта милость – воскресить нас после того, как мы согрешили, выше милости – привести нас в бытие, когда мы не существовали» . Эти слова Преподобного его знаменитых «Слов подвижнических», изданных в 1858 году (многие поймут, почему я делаю такое уточнение), можно сказать, поражают. Не праведник, а «грешник не в состоянии и представить себе благодать воскресения своего». Более того, святой Исаак говорит, что Христос «вместо воздаяния праведного облекает их», грешников, «в совершенную славу нетления». Исаак всеобщим воскресением упраздняет саму геенну: «Где геенна, которая могла бы опечалить нас», грешников? Хорошо, что он живет не сейчас, а то досталось бы ему нынче – от некоторых современных богословов, предвосхищающих Суд Божий. Вместе с Исааком Сириным досталось бы и св. Иустину Философу, и святителям Григорию Чудотворцу и Григорию Нисскому, и Григорию Богослову, и преподобным Иоанну Дамаскину и Максиму Исповеднику, и еще многим – так крепко досталось бы, что и из «еретиков» не выбраться... Вопрос о спасении неправославных, иноверных, неверующих очень животрепещущий – он беспокоит многих людей, особенно только что приходящих к Церкви. Суть его проста: – Так что же? Спасаются одни православные, а из православных спасается только горстка праведников? Бог что же, не знал, когда творил человека, что почти все погибнут? Ну и хорош же ваш Бог. А вы говорите, что Он любовь. Какая же это любовь, хуже не придумаешь! Послушаешь такие упреки – больно становится. Но виновны мы, когда своей недоговоренностью или, еще хуже, формальным подходом к некоторым «больным» вопросам даем основание для таких мыслей и выводов. Но как же, действительно, можно ответить на этот вопрос? Вопрос, по которому у Святых Отцов находим разные высказывания. Есть Святые Отцы, которые прямо говорят, что спасаются только православные, что только в лоне Православной Церкви возможно спасение, а вне ее – нет спасения. На Вселенских соборах осуждено было мнение о всеобщем спасении. Правильно? Правильно. А есть Святые Отцы, которые говорят, что Христос – Спаситель всех людей. Правильно? Да. Так как же на самом деле правильно? Попытаюсь проиллюстрировать это простым примером. Во время Второй мировой войны, говорят, было несколько совершенно достоверных случаев, когда самолет сбивали, летчик падал без парашюта и – оставался не только жив, но даже невредим. Каким образом? Эти случаи произошли зимой, летчик попадал под откос, где была большая толща снега, которая его спасала. Можно ли отсюда сделать вывод, что без парашюта прыгать безопасно? Нет. Спасение возможно только с парашютом, но как исключение бывает, что и без него спасаются. Православие указывает истинный путь спасения. Прочие, указывают свои пути. Но какие? Приблизительно так: чтобы из Москвы попасть в Петербург, можно лететь через Нью-Йорк или через Австралию, или плыть через Тихий океан, да еще в одиночной лодке. Можно такими путями и такими средствами передвижения добраться до Петербурга? Можно, в общем-то, но очень трудно и опасно, и долго, и... и... и... Кроме того, верно ли обозначена цель, как понимается спасение, что есть грех, а что добродетель и т.д.? Мы можем и должны искать и исповедовать правую веру, понимая, что ложная вера гибельна. Но мы практически никогда (за исключением решений Церкви) не можем сказать ни об одном человеке, что он погибнет. Душа другого человека всегда остается тайной для нас. Господь в Евангелии осудил многих правоверных «праведников» и, напротив, принял и оправдал откровенных грешников. Первым в рай вошел разбойник. Поэтому когда речь заходит о мировоззрении, то естественно говорить об истинном пути и заблуждении, но, говоря о конкретном человеке, мы должны умолкнуть и дать место Суду Божию, помня слова Апостола: «Внешних же судит Бог» (1 Кор. 5; 13). Вне Церкви нет спасения. Но каким путем входит человек в нее? Как оказались в ней ветхозаветные праведники? Можно ли безусловно отождествлять каноническую Церковь с Церковью – Телом Христовым? Когда Святые Отцы говорят, что спасение только в лоне Православной Церкви, этим самым они не утверждают, что спасутся только православные, а из православных только те, что живут праведной жизнью, лишь небольшая группа, а все остальные, то есть весь мир, непременно погибнут. Вы знаете, что сейчас на земном шаре уже свыше 6 миллиардов людей, православных же – около 170 миллионов, все прочие или неправославные, или вообще не христиане. Можно ли утверждать, что все эти миллиарды погибнут? Один из известных русские подвижников-исповедников XX века – епископ Афанасий (Сахаров) писал: «Для меня дороже всего Православие. Я не могу его и сравнивать с каким-либо другим исповеданием, с какой-либо другой верой. Но я не дерзаю сказать, что все неправославные погибли безнадежно. У Господа многая милость, и многое у Него избавление». «Так молиться о неправославных можно и должно» . А что означает библейская история о послании Богом пророка Ионы в языческую Ниневию с проповедью покаяния (Иона 1; 2)? «И поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого» (Иона 3; 5). И Бог принял покаяние язычников: «Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?» (Иона 4; 11). Интересно, насколько православным было представление о Боге у ниневийских язычников? И если Бог помиловал их здесь за покаяние, то неужели не помилует их там? Преп. Нектарий Оптинский считал, что «простой индус, верящий во Всевышнего и исполняющий, как умеет, волю Его, – спасется. Но тот, кто, зная о христианстве, идет индусским путем, – нет» . А что означают слова апостола Петра: «Бог нелицеприятен, но боящийся Его и поступающий по правде Его приятен Ему» (Деян. 10; 34-35)? Или апостола Павла, что Христос «Спаситель всех человеков, а наипаче [особенно, тем более] верных» (1 Тим. 4; 10)? Или: «слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, иудею, потом и эллину! Ибо нет лицеприятия у Бога» (Рим. 2; 9-16). Нет сомнения, что у обоих апостолов речь идет не просто о земном благе, но и о вечном спасении, причем спасении не только христиан, но и «всех человеков», то есть и язычников «во всяком народе. Ибо нет лицеприятия у Бога». «Христос пришел не ради тех только, которые уверовали в Него, – писал свт. Ириней Лионский, – но для всех вообще людей, которые <...> желали видеть Христа и слышать Его голос. Посему всех таковых Он во втором пришествии Своем прежде воздвигнет <...> воскресит и поставит в Свое Царство» . «Мы научены, – пишет св. Иустин Философ и Мученик, – что Христос есть перворожденный Бога, и мы выше объявили, что Он есть Слово, коему причастен весь род человеческий. Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы считались за безбожников; таковы между эллинами – Сократ и Гераклит и им подобные, а из варваров – Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия и многие другие» . Свт. Григорий Богослов высказывает ту же мысль: «Как многие из нас бывают не от нас, потому что жизнь делает их чуждыми общему телу; так многие из не принадлежавших к нам бывают наши, поскольку добрыми нравами предваряют веру, и обладая Самою вещью, не имеют только имени» (христианина. – А.О.) . Принципиальный ответ на Допрос о спасении дает Сам Господь: «Всякий грех и хула простятся человекам; а хула на Духа не простится человекам. Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если оке кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12; 31-32). Все Святые Отцы однозначно понимают эти слова. Хула на Духа Святого – это гордость, самопревозношение человека, ожесточение человека против истины, правды, совести. «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким!» (Ис. 5; 20) – говорит пророк Исайя. Вообще-то Отцы говорят, что нет греха непростительного, а есть грех нераскаянный. Просто пока состояние гордыни господствует в человеке, он не способен к покаянию, следовательно, и к спасению. Все прочие грехи, даже борьба с христианством («слово на Сына Человеческого»), если они совершаются переведению, по духовной слепоте, по причине ложного воспитания и образования и т.д., но не сопряжены с сознательным противлением правде и истине, – простятся, поскольку здесь остается возможность покаяния, духовного изменения, исправления. Одним словом, в этих словах Христовых заключена та мысль, что для всех тех, которые не похулили Духа Святого, сохраняется, несмотря на их грехи и заблуждения, возможность спасения, то есть возможность стать членом Тела Христова – Церкви. И естественно, что в данном случае речь идет о вхождении в Церковь не принятием таинства Крещения в земной жизни. «Христос... находящимся в темнице... сойдя, проповедал». И эта проповедь была не только ветхозаветным праведникам. Нет! А «некогда непокорным ожидавшему их Божию долготерпению» и погибшим при потопе «во дни Ноя» (1 Петр. 3; 18-20). Но Христос не мог проповедовать непокорным «просто так», «на всякий случай». Его проповедь, безусловно, была спасительной, так что не «согрешившие грехом к смерти» (1 Ин. 5; 16) могли, пройдя огненный искус страстей в аду, принять Спасителя и стать членами Его Церкви. Не потому ли свт. Григорий Богослов и писал об огненном крещении в аду (выше мы уже приводили эти слова): «И что мне за закон человеконенавистничества Новата… Может быть, они будут там крещены огнем – этим последним крещением, самым трудным и продолжительным, которое поедает вещество как сено и потребляет легковесность всякого греха» . И потому «не принявшие крещения не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что хотя и не запечатлены, однако же и не худы» . Вспомним и приведенные выше слова св. Иустина Философа о том, что «те, которые делали всеобщее, естественное и вечное добро <... > подобно прежде их жившим праведникам <... > во время воскресения спасутся чрез Христа нашего вместе с теми, которые этого Христа признали Сыном Божиим». Замечательно и то, что св. Иустин, как и, другие раннехристианские апологеты, считает вполне нормальным и естественным говорить о «христианах до Христа» . Преп. Максим Исповедник, объясняя слова апостола Петра (1 Петр. 3,18-21; 4, 5-6) о сошествии Христа в ад, говорит: «Писание называет "мертвыми" людей, скончавшихся да пришествия Христа, например бывших при потопе, во время столпотворения, в Содоме, Египте, а также и других, принявших в разные времена и различными способами многообразное возмездие и страшные беды божественных приговоров. Эти люди подверглись наказанию не столько за неведение Бога, сколько за обиды, причиненные друг другу. Им и была благовествуема, по словам св. Петра, великая проповедь спасения – когда они уже были осуждены по человеку плотию, то есть восприняли, через жизнь во плоти, наказание за преступления друг против друга, – для того чтобы жили по Богу духом, то есть, будучи во аде, восприняли проповедь Боговедения, веруя во Спасителя, сошедшего во ад спасти мертвых» . Не менее интересно по этому поводу пишет преп. Иоанн Дамаскин: «Некоторые говорят, что Христос вывел из ада только веровавших, каковы суть отцы и пророки, судьи, а вместе с ними цари, местные начальники и некоторые другие из народа еврейского – немногочисленные и известные всем. Мы же на это ответим думающим так, что нет ничего незаслуженного, ничего чудесного и ничего странного в том, чтобы Христу спасти уверовавших, ибо Он остается только справедливым Судией, и всякий уверовавший в Него не погибнет. Так что и должно было им всем спастись и разрешиться от уз ада сошествием Бога и Владыки – что и произошло по Его Промыслу. Теми же, кто только по человеколюбию Божию спаслись, были, как думаю, все, которые имели чистейшую жизнь и совершали всевозможные добрые дела, живя скромно, воздержно и целомудренно, но веры чистой и божественной не восприняли, потому что не были наставлены в ней и остались вовсе не наученными. Их-то Управитель и Владыка всех привлек (в аду. – А.О.), уловил божественными сетями и убедил их уверовать в Него, воссияв им божественными лучами и показав им свет истинный» . Выше мы упоминали о том, как душа императора Траяна была крещена в аду слезами святителя. Другой святитель – борец с католиками за Православие Марк Эфесский ссылался на этот факт как на не вызывающее сомнений церковное свидетельство: «Некоторые из святых, молившихся не только за верных, но и за нечестивых, были услышаны и своими молитвами исхитили их от вечного мучения, как, например, первомученица Фекла – Фалконилу и божественный Григорий Двоеслов, как повествуется, – царя Траяна» . Интересно в связи с этим также и мнение Духовного собора Свято-Троицкой Сергиевой лавры, высказанное в заявлении по поводу католической экспансии на территории современной России: «Мы не можем брать на себя право судить, спасутся ли римо-католики или нет, или в какой мере действует благодать в Католической Церкви. Такого рода суд и ведение принадлежат одному Богу» . НА МИЛОСТЬ БОЖИЮ Только сознательное противление очевидной истине не простится человеку ни в этом веке, ни в будущем, поскольку, повторяем, в таком состоянии невозможно покаяние. Помните, что постановил Синедрион, когда Христос воскресил четверодневного Лазаря? Убить и Лазаря! Хотя всем уже было ясно, Кто такой Христос – сомнений больше быть не могло. Но книжники и фарисеи решили убить и Христа, и свидетеля потрясающего чуда Божия. Вот исторический пример такого ожесточения хулы на Духа Святого. Но к такому состоянию человек приходит не просто так, не вдруг. Можно подумать, что Христа распяли только фарисеи и книжники, священники, архиереи и первосвященники, вот мы бы такое не сделали. А задумаемся, каким образом эти люди стали «такими» – вот вопрос, на который очень важно найти ответ. Оказывается, тяжкий грех не совершается сразу. К нему человек идет долго, совершая его бесчисленное множество раз в своих мыслях, желаниях, чувствах, в сочувствии этому греху. Так приходят и к хуле на Духа Святого. Святоотеческая мысль однозначно объясняет, как человек приходит к этому страшнейшему греху. Корни этой хулы – в культивировании гордыни. Ее особенно «успешно» взращивает чувство собственной праведности. Вспомните притчу о мытаре и фарисее, как фарисей хвалился, сколько доброго и праведного он делает. К кому Христос проявил Свое благоволение, кого Он оправдал, кого поставил в пример? С точки зрения непонимающего человека, это просто поразительно: поставил в пример именно того, кто был очевидным грешником. Но! – и это «но» очень важно – мытарь, как и прочие оправданные Христом грешники, действительно видели, что они на самом деле великие грешники и каялись. Это осознание своей греховности, их искреннее покаяние и поставлены всем в пример, поскольку покаяние есть начало реального исправления своей жизни. Мнение же о своей праведности лишает человека осознания своей греховности, лишает, таким образом, покаяния и очищения души и приводит к самооправданию. – Я не виноват. Это виноват он, виновата она, виноваты они – словом, все на свете. Только не я. А если у меня и есть какие-нибудь грехи, то у кого их нет? Ничего особенного. В целом же я весьма хороший. Вот где корень, из которого вырастает этот самый страшимый грех хулы на Духа Святого – убеждение, что «я хороший человек». Чего ожидают от Бога такие «хорошие» люди? Наград, конечно, венцов, митр. Такого человека, естественно, не от чего спасать, никакого Бога-Спасителя Христа ему не нужно. Ему нужен Наградитель-антихрист. Кто распял Христа? Лжеправедники. Недаром преп. Марк Подвижник говорил, что «все злое и скорбное приключается нам за возношение наше». За возношение наше! Это наше мнение о себе, эту гордыню Макарий Великий называет медной стеной, стоящей между человеком и Богом, закрывающей Бога от человека. Состояние, когда человек, как кажется, живет по Божьему закону, живет внешне праведно, а на самом деле как на дрожжах растит свое Я, очень близко к сатанизму. И, напротив, «во всяком народе <... > поступающий по правде приятен Ему». Скажем, Русь крестилась только тысячу лет тому назад. Но разве в первую тысячу лет после Рождества Христова все русичи были хулителями Духа Святого и погибали? Господь открывает нам великую и радостную истину которая показывает, что Он не отвергает никого из грешников, поступающих по правде, стремящихся к ней. Не в этом ли заключается смысл сошествия Христа во ад в ту Великую субботу, которую мы воспоминаем каждый год перед Воскресением Христовым? Не в этом ли смысл Его проповеди в аду? Для чего нужно было это сошествие во ад? Чтобы вывести из ада всех тех, кого именуем ветхозаветными праведниками. Но кто они, эти ветхозаветные праведники? Иногда звучит ответ, который скорее вводит в заблуждение, чем открывает истину. Говорят: праведники – это те, которые верили в пришествие Мессии-Спасителя. Простите, но эта вера очень напоминает протестантскую. Разве дело в «умовой» (по свт. Феофану) вере? Праведники – это те люди, которые в своей жизни действительно стремились осуществить правду Божию, а не свою, понимая, что они не достигают ее, видели гибельность состояния своей души и невозможность исцелиться собственными силами, то есть видели, что им нужен Спаситель. Это фактически и есть православная вера, главный догмат которой гласит: спасается тот, кто на своем личном опыте убедится, что ему нужен Бог-Спаситель. А если я просто верю, что исторически придет Спаситель, или соглашаюсь, что Он пришел две тысячи лет тому назад, то, по сути, я могу ничем не отличаться от бесов, которые «веруют и трепещут» и... остаются бесами. Извините, повторяю: праведник с христианской точки зрения – тот, кто стремится к правде, кто осуществляет ее своей жизнью и кто через этот подвиг понуждения увидит себя, насколько он не достоин той святыни, той истины, к которой стремится. Увидит, что только Бог может помочь ему стать тем, кем он хочет быть. Без Бога – я весь в страстях, весь в погибели, и страсти эти меня погубят. Ветхозаветные праведники приготавливались к спасению, следуя закону совести, по мере своего смирения, по мере познания самих себя, по силе пусть даже интуитивного ожидания Спасителя. По смерти эти люди, как и все дохристианское человечество, сходили в ад. Но спасительная Жертва Христа разрушила врата адовы. Сойдя в темницы адовы, Христос проповедал спасение всему содержавшемуся там ветхозаветному человечеству (1 Пет. 3; 19). Истина стала очевидной для всех там находившихся, и все не похулившие Святого Духа получили возможность принять Спасителя, соединиться с Ним, стать членами Его Тела – Церкви. В аду остались до Страшного Суда только те, для которых истина, правда, любовь, милосердие ненавистны и неприемлемы в принципе. Помните? «Бог и диаволу всегда предоставляет блага, но тот не хочет принять, – утверждает преподобный Иоанн Дамаскин. – И в будущем веке Бог всем дает блага – ибо Он есть источник благ, на всех изливающий благость, каждый же причащается ко благу, насколько сам приуготовил себя воспринимающим» . Замечательно разъясняет это Климент Александрийский: «По примеру Господа и апостолы проповедовали Евангелие в аду. Выходит, что добродетельнейшие из учеников должны подражать своему Учителю и в загробном мире – подобно тому, как они подражали Ему на земле, дабы Логос мог привлечь к себе евреев, нисшедших вод, а апостолы – язычников, или, другими словами, всех, кто жил праведно, согласно требованиям той правды, какие предъявляли им закон и человеческая мудрость и следуя которым они впадали в частые прегрешения, будучи далеки от совершенства. Достоинству божественного замысла и подобало, чтобы все, выказавшие большую праведность и покаявшиеся в заблуждениях прежней жизни – даже если они в иных местах пребывают, – благодаря врожденному знанию сокровенного признали себя достоянием Бога Вседержителя и были спасены. Уповаю, что это и совершит Спаситель, ибо дело Его – спасать. Он и совершил его, привлекая Своей проповедью к спасению всех, кто хочет в Него уверовать – где бы те ни находились» . Вот кого выводит Христос из ада: «всех, кто хочет в Него уверовать – где бы те ни находились». Также рассуждает и святитель Николай Кавасила (XIV в.): «И в том различие между праведными и злыми, которые в одних находились узах и тому же подлежали рабству, что одни с неудовольствием переносили оное порабощение и рабство и молились, чтобы разрушено было узилище и разрешились оные узы, и желали, чтобы глава тирана сокрушена была пленниками, а другим ничто настоящее не только не казалось странным, но они еще утешались, находясь в рабстве. И в оные блаженные дни были подобные им, кои не приняли воссиявшего в них Солнца, и старались, сколько можно, погасить Его, делая все, что, по их мнению, могло уничтожить лучи Его. Потому одни освободились от рабства в аде, когда явился Царь, другие же остались в узах» . Христианство дает возможность пойти истинным путем, уже здесь подготовиться к загробной жизни – и своей борьбой с грехом, и понуждением к добродетели, и покаянием освободить себе путь к Богу, то есть подготовить себя таким образом, чтобы там безболезненно достичь спасения. Человек же, который не знал христианства, а поэтому не мог вести правильную человеческую жизнь (важно понять, что христианская жизнь – это и есть правильная человеческая жизнь), – ой как много должен будет претерпеть! Так что, живя сами в Церкви Христовой, в Церкви Православной, оставим вопрос о спасении других людей на милость Божию и неведомый нам Промысл Божий. Все, что изложено здесь на основе святоотеческого учения и мнений Святых Отцов, естественно, является лишь небольшим фрагментом того, что можно сказать по вопросам посмертной жизни души. Как видим, Святые Отцы, прикасаясь к этой непростой теме, учитывая, что человеку можно лишь предполагать о жизни в мире ином, не считали, что их точка зрения окончательная. Конечно же и мои скромные субъективные размышления нельзя считать истиной в последней инстанции, но лишь толчком к более глубокому осознанию проблемы. ВОПРОСЫ – Не получается ли, что, когда, отпадая от Бога, человек помещается как бы во тьму, ему бывает хорошо по своей сущности в таком пространстве? – Состояние человека, отвергшего Бога, это состояние господства страстей. А что такое страсти, мы все прекрасно знаем. Каково состояние человека, который находится в страшной злобе, – «хорошо» ли ему? А как мучает зависть! Помните у Данте: «Так завистью кипела кровь моя, что если было хорошо другому, ты видел бы, как зеленею я»? «Хорошесть» горения страстей ужасна, тем более что там нет никакой возможности угасить их огонь. Так что в адской тьме не может быть хороших состояний, она – огонь неугасающий и червь неусыпающий. Но эта духовная тьма как вполне соответствующая духовному состоянию человека, как естественная для него является в этом смысле лучшей из возможных для него (в этом его состоянии) областей обитания. – Вы упомянули, что тьма кромешная – это состояние вне Бога. У Георгия Флоровского я прочитал цитату кого-то из Святых Отцов, где шла речь о том, что человеческая душа, так сказать, относительно бессмертна – постольку, поскольку эту жизнь дает ей Бог. Если тьма кромешная – это состояние вне Бога, следовательно, там Бога нет, как же может существовать душа без Подателя жизни? Как это можно сопоставить? – Вы задали вопрос, который не может быть удовлетворительно разрешен в силу того, что мы не знаем ни что такое вечность, ни что такое геенна как состояние вне Бога. Наш земной опыт, совершенно не соответствует тому миру, потому и все понятия наши не способны выразить его свойства. Здесь предел нашего рассудка. Ну а по рассуждать на эту тему, конечно, интересно. Ясно, что никто и ничто не может существовать без Бога. И, следовательно, определенное действие Божие, Его благодать, поддерживающая существование всего сотворенного – ее можно назвать бытийной, – и во тьме кромешной присутствует. Недаром Исаак Сирин говорит, что неразумно думать, будто любовь Божия покидает грешника в аду, она будет источником его мучений. Еще раз процитирую его слова: «Мучимые в геенне поражаются бичом [Божественной] любви! И как горько и жестоко это мучение любви! Ибо ощутившие, что погрешили они против любви, терпят мучение, вящее всякого приводящего в страх мучения; печаль, поражающая сердце за грех против любви, язвительнее всякого возможного наказания». – Как я смогу наслаждаться в Царстве Божьем, зная, что мои близкие мучаются в аду? – Приходится много раз говорить о том, что невозможно судить о состояниях человека там, не зная ни будущего блаженства, ни характера вечных мук. В лучшем случае можно предлагать лишь какие-то аналогии. Ну, например, когда ваш близкий человек ненавидит вас, оскорбляет, бьет, непрерывно, как сатана, лукавит и лжет, развратничает, к тому же живет грабительством и убийствами – каким будет ваше отношение к нему? Не станет ли он для вас мерзким существом, с которым вы не пожелаете иметь никакого общения? А разве мы не требуем казни негодяев и садистов? Но на земле мы видим только их дела, а если бы увидели и их души, тогда что потребовали бы для таких дьяволов?! Вот там и откроется нашим глазам состояние душ всех людей и произойдет естественное соединение с одними и полное отторжение от других, кем бы они ни были для нас в земной жизни – так же, как мы отрезаем гангренозную часть своего тела. Нельзя забывать, что дух, а не кровь соединяет людей. Посмотрите, сколько родных по крови ненавидят и даже убивают друг друга! И, напротив, совершенно чужие влюбляются, образуют семью и становятся едиными. Единодушие делает одним целым. Дух первичен, а не родство, не плоть, не кровь. Поэтому не будем беспокоиться о страданиях праведников в раю! Не трудно же понять, что «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу» (1 Кор. 15; 12). Вот как примерно можно представите себе, что произойдет там. Конечно, это лишь доступные образы, помогающие нам отчасти понять, почему в Царстве Божьем не будет никакого страдания праведников о добровольно и окончательно избравших зло и возненавидевших истину, святыню, Бога. В мире ином мы увидим, что все совершается по любви и премудрости Божией, которые бесконечно превосходят все наши предположения и фантазии. – Можно ли считать, что человек, умерший на Пасху, попадает в рай? – Хотя кто-то этот вопрос воспримет с улыбкой, на самом деле он не такой уж наивный. Действительно, в народе есть такое устойчивое убеждение, что если Господь дает кому-то умереть на Пасху, то это является знаком того, что он прощен и сподобился Царства Небесного. Возможно, так и есть. Объяснить это можно таким образом. Не потому он спасается, что умер на Пасху, а потому на Пасху умер, что оказался достойным этого за свое правдолюбие, покаяние, исканий истины, а тем более за свою праведную жизнь. Иногда говорят – вот неверующий, а умер на Пасху, неужели и он спасется? Евангелие отвечает: а может быть, он был «праведным разбойником», вот Господь и дал ему умереть в это благое время. Но, повторяю, всё это лишь предположения – церковного учения об этом нет. – Какова участь души солдата, который в момент смерти испытывал ненависть к врагу? – Естественно, я не могу сказать об участи ни одного человека – об этом знает только Господь. Мы легко оперируем понятиями «ненависть» или «любовь» – но пусть кто-нибудь опишет мне, что это такое? Ненависть может иметь ой какую степень и какой разброс! Какая ненависть – к своему греху или к соседке, которая мешает мне жить? Любовь тоже бывает от самой преступной до самой возвышенной. Мы никогда не сможем должным образом судить о духовном и душевном состоянии человека. Поэтому мы полагаемся на волю Божию и говорим: «Бог ему судья». Но зато есть другие вещи, о которых мы судить можем. Если обратимся к истории христианства, то увидим, что во все времена оно руководствуется (особенно в вопросах войны и мира) таким принципом: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15; 13). Воины – это как раз те люди, которые первыми идут на смерть за всех остающихся в тылу. Они жертвуют собой. Это первое. Второе. Не смешивайте двух совершенно разных понятий: гнева и злобы. Есть гнев Праведный, а есть злоба – гнев неправедный. Помните, Христос говорил: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11; 29). А что Сам сделал в храме? Опрокинул столы и рассыпал деньги торгующих в храме, кнутом изгнал их вон! И объяснил причину Своих действий: «...дома Отца Моего не делайте домом торговли» (Ин. 2; 16). Вот пример гнева праведного, безгрешного. Почему безгрешного – потому что Христос делал это не по злобе к торговцам, а по святой ненависти к греху, по любви к истине и святости храма. Он не им желал зла, а пресекал развитие зла в верующих. Напротив, кто поступает по злобе, тот, естественно, совершает тяжелый грех, убивает свою душу, кем бы он ни был – солдатом или священником, политиком или богословом. У кого же гнев праведный – тот человек делает великое дело, и тому мы воздаем честь и хвалу. Но на войне конечно же гнев справедливый часто перемешивается с озлобленностью, почему нередко Церковь и налагает на воинов определенные ограничения в причащении. Вот как непросто решать такие вопросы. Мы никогда не знаем, кто что испытывал в момент смерти. Но есть Бог – и видящий и судящий. А мы разве можем судить кого-либо? Нет, конечно. – Можно ли верить апокалипсису Петра, в котором описываются мучения грешников в аду? – Нет, нельзя, как и любой другой апокрифической, неканонической литературе, а также всевозможным листовкам, самочинным и сомнительным книжкам типа «Богом данная» (о схимонахине Макарии), «Духовные беседы и наставления старца Антония», иеромонаха Трифона «Чудеса последнего времени» и другим так, называемым духовным изданиям. – В чем суть поминания усопших милостыней и трапезой? – В том, что, давая милостыню и устраивая поминальную трапезу (которая является одним из видов той же милостыни), мы отрываем что-то от себя и даем нуждающимся, сомолитвенникам, родным, оказывая тем самым любовь другим людям ради усопшего человека. Уже говорилось, что молитва действенна только тогда, когда сопряжена с постом, то есть с ограничением себя, с определенной аскезой, с подавлением своего ветхого человека. Мы даем милостыню ради любви к усопшему. А истинная любовь – это самопожертвование. Здесь, на поминальной трапезе, если она носит христианский характер, и происходит некое жертвование собою, ведь мы отрываем что-то от своего достояния и даем другим. Поэтому милостыня в этом плане – очень серьезное средство вспомоществования усопшему. – Объясните, пожалуйста: геенна и чистилище – это одно и то же? – Геенна и чистилище – это совершенно разные вещи. Чистилище – это, если хотите, чисто богословское изобретение, можно сказать, выдумка католических богословов. Дело в том, что по католическому вероучению для очищения от греха человек должен не только покаяться, но и принести так называемое удовлетворение правосудию Божию, которое совершается определенными делами, например милостыней или аскетическим подвигом. Требованием такого удовлетворения католические богословы поставили себя в трудное положение. Ведь если, к примеру, человек покаялся, а никаких дел удовлетворения не совершил, то возникает прямо-таки неразрешимая коллизия: его нельзя послать ни в рай (поскольку он не принес удовлетворения), ни в ад (поскольку он покаялся). И «гениальные» головы богословов придумали пургаториум – чистилище, где грешник якобы приносит соответствующее удовлетворение за свои грехи, после чего только может перейти в рай. Вот что такое чистилище в католическом понимании. В Православии даже намека нет на такие, простите меня, глупости. На мытарствах испытывается состояние души человека, но никакого удовлетворения правде Божией он на них не приносит. Ни о каком чистилище нет и речи. – Какова участь младенцев, убиенных во время аборта? – Меня удивляет, что спрашивают о судьбе абортированных младенцев, а не о судьбе матери. Странная постановка вопроса. Причем тут младенцы?! Они что – согрешили? Они поступили неправедно? Они нарушили закон Христов? Причем тут младенцы, скажите мне? Эта совершенно неестественная с христианской точки зрения постановка вопроса исходит не от тех, кто писал эту записку, она исходит, увы, от лжеучителей, которые с горящими глазами устрашают: погибнут некрещеные младенцы! Русь крестилась через тысячу лет после пришествия Христова. И что же, все скончавшиеся дети наших предков погибли, да? Все дети Ветхого Завета – тоже погибли? Дети нехристианских народов – в аду? И в это хотят заставить верить православных христиан? Неужели не ясно, что таинства церковные – это не пропуск, без которого нельзя войти в Царство Небесное, а лишь действенное средство помощи человеку на пути к спасению. Интересно, кто крестил ветхозаветных праведников, благоразумного разбойника, апостолов, саму Божию Матерь, многих мучеников и каким чином: погружением, обливанием, окроплением? Неужели не понятны такие простые вещи? Ссылка на Блаженного Августина, утверждавшего, что некрещеные младенцы погибнут, не выдерживает критики: ни один из Святых Отцов, по крайней мере восточных, никогда не высказывал подобной мысли. И лишь позднее католическое богословие, взяв на вооружение «августинизм», «канонизировало» это вполне ошибочное воззрение. Видимо, для некоторых современных «учителей» (считаю неэтичным называть их имена) католическое учение ближе, нежели учение Святых Отцов Церкви. Для прояснения истины приведу святоотеческие высказывания. Святитель Григорий Богослов писал, что младенцы, «...не принявшие крещения, не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что хотя и не запечатлены, однако же и не худы» . Что значит ни прославлены? Это легко понять на примере воюющей армии. Поскольку слава и награды приличествуют победителям и героям, то прочие воины, как не совершившие особых подвигов, естественно, не получают и славы, но они конечно же и не наказываются. Вот каков смысл его слов. Современник свт. Григория Богослова преподобный Ефрем Сирин высказывал даже убежденность, что все умершие младенцы получат полноту вечного блаженства: «Хвала Тебе, Боже наш, из уст грудных младенцев и детей, которые, как чистые агнцы в Эдеме, упитываются в Царстве! По сказанному Духом Святым (Иезек. 34; 14), пасутся они среди дерев, и Архангел Гавриил – пастырь сих стад. Выше и прекраснее степень их, нежели девственников и святых; они – чада Божии, питомцы Духа Святого. Они – сообщники горних, друзья сынов света, обитатели чистой земли, далекие от земли проклятый. В тот день, когда услышат они глас Сына Божия, возрадуются и возвеселятся кости их, преклонит главу свою свобода, которая не успела еще возмутить дух их. Кратки были дни их на земле; но блюдется жизнь им в Эдеме; и родителям их всего желательнее приблизиться к их обителям» . Подобной точки зрения придерживался и святитель Григорий Нисский. Святитель Феофан Затворник: «А дети – все ангелы Божии суть. Некрещеных, как и всех вне веры сущих, надо предоставлять Божию милосердию. Они не пасынки и не падчерицы Богу. Потому Он знает, что и как в отношении к ним учредить. Путей Божиих бездна!» . Иеромонах Арсений Афонский: «Касательно младенцев, о коих просят Вас узнать от нас, можно сказать то, что получившие св. Крещение будут радоваться и блаженствовать на небесех во веки, хотя бы кончину получили и нечаянную. Равно не следует отвергать и тех младенцев, которые родились мертвыми или не успели быть окрещены: они не виноваты, что не получили св. Крещения, а у Отца Небесного обители многи суть, в числе коих есть, конечно, и такие, в которых и таковые младенцы будут покоиться за веру и благочестие верных родителей своих, хотя сами, по неиспытанным судьбам Божиим, и не получили св. Крещения. Так думать не противно религии, о чем свидетельствуют и Святые Отцы в Синаксаре в субботу мясопустную. Молиться за них родители могут с верою в милосердие Божие» . Так что о судьбе младенцев не будем беспокоиться – о них позаботится милостивый Господь, а вот о своих деяниях и о своей судьбе, дорогие родители, давайте задумаемся. – Как можно молиться за моего родственника-баптиста? - Известный русский литургист епископ Афанасий (Сахаров) писал в отношении молитв за неправославных христиан: «молиться о неправославных можно и должно». Он считал, что, подавая помянник на панихиду, их имена можно ставить среди православных, и если эти имена иностранные, то, чтобы не смущать людей, изменять их на созвучные им православные («например, вместо "Анция" – "Андрея"»). «Господь, – писал он, – знающий, о ком Вы молитесь, именно тому лицу, которое Вы имели в виду, окажет милость по Вашей молитве». Однако в отношении поминовения на Проскомидии он рассудил таким образом: «Раньше и я поминал на Проскомидии неправославных, а теперь пришел к убеждению, что лучше этого не делать» . Так что молиться за неправославного можно и должно и дома, и в храме. Однако подавать на Проскомидию не следует. – Известно, что самоубийство – страшнейший грех. Но как быть с тем, что человек, совершивший это преступление, при жизни был совершенным праведником? – Что значит – был совершенным праведником? Если бы он был таковым, жил по заповедям Божиим, то этого конечно же никогда бы не сделал. В том-то и дело, что такой человек, следовательно, был неправильным праведником. Кто это такой – неправильный праведник? Тот, который, может быть, много постится, ходит в храм, принимает Таинства, соблюдает все обряды, а своих внутренних страстей и неспособности победить их собственной силой не видит. У такого человека постепенно растет червячок мнения о себе и вырастает в змия гордыни. Эта праведность ложная – она может привести к самым серьезным последствиям: к прелести, к ереси или самоубийству. – Каково состояние души человека, умершего мученической смертью, но не отпетого? – Я удивляюсь, когда встречаю такие вопросы. Что такое отпевание? Это просто одно из молений об усопшем. Откуда же взяли, что если человек не отпет – то он бедный, погиб. Сколько воинов погибло во время войн? Кто отпел их? А эти погибшие на войне, быть может, выше очень многих из нас, потому что они жизнь свою отдали за нас, пожертвовали собой. Разве можно придавать такое магическое, я бы сказал, значение отпеванию? Отпевание, повторяю, – одно из заупокойных богослужений, а не волшебный ключик в Царствие Божие. Какое-то язычество внедряют в нашу православную веру! Как будто священники – это волшебники или маги: прочитали молитву – спасен умерший, не прочитали – погиб, идет в ад. Конечно, если есть возможность, надо обязательно отпеть усопшего. Но нельзя рассматривать отпевание как непременное условие его спасения. – Мой дядя был удивительный человек: он врач, который помог многим и многим. Смерти же его предшествовала долгая, в течение 10 лет, тяжелейшая болезнь. Умер он после сильных страданий. Могут ли ему вмениться в веру эти добрые дела и страдания? Он крестился уже во время болезни и церковной жизнью не жил. – Человеку вменяются не страдания и не болезни, а степень осознания им своей греховности, своей духовной нищеты и, отсюда, сила веры в Спасителя. Два разбойника всем нам пример. Страдали оба страшно. Крестные страдания – это жуткие, невыносимые муки. И посмотрите – какие разные пути в вечность у того и другого. Правому, помните, было сказано: «Ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23; 43). А левому – ничего. Итак, дело не в характере страданий, а в том, в какой степени человек осознает свою греховность и как покается. И сами добрые дела лишь тогда спасительны, когда приводят человека к смирению, к пониманию того, что ни одного доброго дела он не может сделать без греха (тщеславия, расчета, карьеристских соображений, корысти, ожидания похвал, благодарностей, прославления и пр.). В противном случае добрые дела могут привести человека к гордости и духовной гибели. Возможно, что Господь дал возможность вашему дяде через страдания смириться, понять, что все наши добрые дела – ничто. И это его состояние стало залогом его спасения. 
|
|
